Премьера австралийской постановки мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера «Бульвар Сансет» состоялась 26 октября 1996 года в Мельбурнском Риджент-театре. Это был первый спектакль, сыгранный в роскошном псевдо-ренессансном здании бывшего кинотеатра после реставрации. 26 лет театр простоял без дела, ходили разговоры о том, чтобы снести его или превратить в парковку. И все же театр был обновлен и открылся для публики великолепным действом, начиная новую жизнь. Тяжело начиная, в странной полупраздничной-полутраурной обстановке. За неделю до премьеры Дебра Берн, актриса, игравшая роль Нормы Дезмонд, заболела, и два превью пришлось отменить. Не было уверенности, что она успеет оправиться к решающему вечеру, актеров и организаторов спектакля не оставляло напряжение. А накануне премьеры погиб в дорожной аварии музыкальный директор спектакля Брайан Стэйси. Тем не менее, премьера состоялась, по принципу Show must go on. Последнее представление состоялось в июне 1997 года, раньше, чем рассчитывали, однако мюзикл все-таки вошел в число самых долгоиграющих спектаклей Мельбурна. Его посмотрели около 400 000 человек. А для одного из участников действа этот мюзикл оказался блестящей возможностью проявить свой редкий певческо-драматический талант. Танцуя с хрупкой и прозрачной Нормой, молодой актер Хью Джекман искренне поражался, как далеко завели его дерзкие мечты, еще не зная, какая слава ожидает его впереди.


Итак…

Было, я полагаю, пять утра,
Из одного из безумных особняков на Сансете
сообщили о совершении убийства.
Завтра эта история будет на первых страницах всех газет,
Видите ли, в дело впутана кинозвезда прежних времен.
Может быть, величайшая звезда в мире.


Но, прежде чем вы прочитаете эту историю,
Прежде чем ее изуродуют
Голливудские пираньи,
Если вы хотите знать истинные факты –
Вы обратились по адресу…


Этими словами начинается мюзикл. Их произносит главный герой, Джо Гиллис – неудачливый писатель-сценарист.

Когда-то Джо приехал в Голливуд, полон самых радужных надежд, рассчитывая, как и сотни других, что там его ожидают слава и богатство. Теперь он дошел до последнего предела, он отчаялся, утратил последние иллюзии, его преследуют кредиторы, претендующие на его машину, он с благодарностью принимает предложенную приятелем двадцатку. Его реплики проникнуты горькой иронией.

Джо приезжает на студию Парамаунт в надежде, что примут его сценарий, однако сценарий отвергнут – милая девушка по имени Бетти Шефер выдала разгромную рецензию. Бетти читала другие произведения Гиллиса и считает его талантливым писателем, она предлагает переработать один его рассказ, адаптировав для кино, но Джо не верит в такую возможность.

Удирая от настойчивых кредиторов, Джо ухитряется спрятать машину в открытом гараже удивительного особняка, больше похожего на декорации к какому-то старому фильму, по адресу: 10086, бульвар Сансет. Так он случайно попадает в дом Нормы Дезмонд, звезды эпохи немного кино. Забытая всеми и никому не нужная, она живет в мире прошлого, в своих «серебряных небесах», в мире целлулоидных грез. И верный дворецкий Макс пишет Норме письма от лица бесчисленных поклонников, любовно оберегая ее от грубой правды. Норма крайне ранима, ее психика неустойчива, она не раз уже делала попытки самоубийства…

Узнав, что Джо – писатель, Норма поручает ему редактировать созданный ею сценарий – историю Саломеи. Разумеется, рассчитывая играть главную роль. Джо понимает, что затея эта безнадежна, да и рукопись ужасна (не говоря уже о размере – несколько пухлых томов), но деваться ему все равно некуда.

Макс без спросу перевозит в особняк Нормы вещи из квартиры Джо, и тот очень скоро понимает, что оказался в доме на бульваре Сансет в положении пленника. Вооружившись ножницами, он терпеливо редактирует и сокращает текст под неусыпным присмотром Нормы («Может быть, включить сюда пару диалогов?» «Зачем? Все, что нужно, я могу сказать глазами!»), и единственным развлечением служат регулярные просмотры устаревших мелодрам с ее участием. Поведение Нормы, ее упрямство и неспособность взглянуть в глаза реальности вызывают у Джо раздраженное изумление, и в то же время он испытывает к ней искреннюю жалость.

Наконец, работа над сценарием окончена, однако Джо не отпускают – он вынужден дать обещание остаться у Нормы, пока она не получит ответ со студии. Норма усыпает Джо дорогими подарками, покупает ему роскошные костюмы – о чем беспокоиться, если дама платит? Джо должен быть хорошо одет на Рождество – ожидается шикарный прием, Норма сама разослала приглашения.

Шампанское, оркестр, танец на плиточном полу, на котором когда-то танцевал сам Валентино… И Джо вдруг обнаруживает, что никаких гостей не будет, что они с Нормой одни, и пятидесятилетняя актриса признается ему в любви. Они ссорятся, и Джо, получив звонкую пощечину, в гневе уходит из особняка на вечеринку к другу – он ощутил настоятельную необходимость оказаться в обществе людей одного с ним возраста, с одинаковыми, реальными, проблемами. Хотя его роскошное пальто выглядит на этом сборище несколько не к месту…

На вечеринке он встречает Бетти – оказывается, что режиссер готов рассмотреть его произведение, нужно заняться сценарием. Воодушевившись, Джо звонит Максу, чтобы забрать из особняка свои вещи, и узнает, что Норма нашла в его комнате бритву и пыталась перерезать вены.

Джо бросается назад, в дом на бульваре Сансет, и остается с Нормой.

Второй акт начинается песней Sunset Boulevard. Джо, в кресле у бассейна, потягивая мартини, наслаждается жизнью за счет Нормы, понимая, что когда-нибудь этому придет конец, как наслаждаются «обильным ужином перед казнью».

Норме звонят со студии, и вся компания отправляется на ее шикарном старинном автомобиле на Парамаунт. Знаменитый режиссер де Милль тепло встречает Норму, однако, пока они предаются приятным воспоминаниям, Макс и Джо, к своему ужасу, узнают, что студию интересует только машина. Между тем, Джо снова встречает Бетти и, наконец, решается тайком от Нормы работать с ней над сценарием.

Весело и увлеченно обсуждая отношения своих героев – если парень и девушка заняты общим делом, как тут не влюбиться? – Джо и Бетти обнаруживают, что их собственные отношения начинают выходить за рамки «деловых».

Джо и Бетти заканчивают работу над сценарием и открывают друг другу свои чувства. Вернувшись в особняк, Джо выслушивает потрясающее признание Макса – оказывается, верный дворецкий Нормы – бывший великий режиссер, который когда-то открыл ее и превратил в звезду. Он же был ее первым мужем, но из любви к Норме , предпочел отойти в тень и стать ее слугой, готовым на все, чтобы сохранить волшебный и хрупкий мир ее иллюзий.

Между тем, Норма, обнаружив сценарий с телефоном Бетти, звонит девушке и сообщает ей «из чувства долга», что Джо, что бы он там ни говорил, живет не с матерью… Джо приходит в дом как раз во время разговора, вырывает у Нормы трубку и приглашает Бетти приехать и разобраться во всем самой.

Бетти приезжает в особняк, с удивлением разглядывает пышный интерьер с бесчисленными фотографиями и бюстами Нормы, а Джо обрушивает на нее правду – «Мир полон Джо и Норм», его вполне удовлетворяет такая жизнь, он не желает возвращаться к нищете, и жена в его теперешнее существование никак не вписывается, разве что «исключительно понимающая жена».

Бетти убегает в слезах, Норма бросается к Джо со словами благодарности, но тот уходит в свою комнату и возвращается с потрепанной пишущей машинкой. Он покидает Норму и на прощание оказывает ей последнюю услугу – открывает ей глаза, открывает правду о том, что ее фильм никогда не будет снят, что никто не пишет ей писем, что никому она больше не нужна.

Джо отворачивается, спускаясь по лестнице, и Норма трижды стреляет ему в спину.
Перед домом собирается полиция и любопытные. От потрясения Норма сошла с ума, и не понимает, что происходит. Макс, умоляя окружающих подыграть ему, представляет дело так, будто ее окружают камеры и восторженная публика, будто это ее новый выход. И Норма выступает в последний раз…


Хью Джекман дважды получил МО (театральную награду Австралии) как лучший актер года за исполнение роли Джо Гиллиса. И, что еще важнее, режиссер Тревор Нанн высоко оценил разносторонние способности Джекмана и пригласил его в новую лондонскую постановку мюзикла «Оклахома!». Вступив на «извилистый, таинственный, готовый поглотить неосторожного» Бульвар Сансет, актер шагнул за пределы родной Австралии, и теперь перед ним лежал весь мир.

© Targhis

Афиша- set design:John Napier, Set Construction: ShowMotion